«Мы из Малых Парзей»
Рашид Назипович Касимов, краевед, представитель мусульманской общины «Махалля деревни Татарские Парзи», рассказал об истории Малых Парзей, своей малой родины, на встрече сельчан, собравшихся на «День деревни».
Сегодня мы собрались в таком большом составе впервые через 35 лет после исчезновения Малых Парзей.
Недавно страна отметила трагическую дату начала войны. Именно с этой страшной даты – 22 июня 1941 года, на мой взгляд, и началось постепенное исчезновение нашей деревни. До этого она стремительно росла.
Посудите сами: во время последней ревизской сказки 1858 г. в починке Малопарзинском (Вожъ-ягъ) зарегистрировано 4 двора. По сельхозпереписи 1891 г. число дворов – 16 (107 чел.). По демографической переписи 1920 г. – дворов 33.
Максимальное количество дворов отмечено перед войной в 1939 г. – 54 хозяйства. За 100 лет починок вырос почти в 15 раз. А вот через 10 лет, в 1949 г. (после войны) осталось 50 хозяйств, т.е. 4 хозяйства исчезли.
В принципе, 4 хозяйства ничего не значат для крепкой деревни. Но когда смотришь на сохранившиеся листы сельскохозяйственной переписи тех лет, на те списки, становится жутко: кто был в составе этих семей до войны и кто остался после. Остались преимущественно одни старухи, полуголая и полуголодная пацанва, безотцовщина, в холодных, нетопленых домах, чудом вернувшиеся с фронта инвалиды и придавленные горем, рано овдовевшие молодые «солдатки», которые в страшной нужде тянули неимоверно тяжелый груз ведения собственного хозяйства – для выживания, и изнурительный, бесплатный, за «палочки», труд в колхозе.
В 49-м г. – 50 хозяйств;
в 1959 г. – 42 хозяйства;
в 1960-м – 36;
в 1962-м – 33.
В 1973 г. в деревне остается 6 дворов, в них – 12 человек стариков и старух.
К тому времени фермы и склады были разрушены, клуб разобран на дрова, не было уже и локального духовного мусульманского центра – мечети.
Ну и так далее, до 1975 г., когда деревню покинула последняя по счету семья – семья Ади Идрисовича.
Этому явлению (стремительному выезду из деревни) есть много объяснений – и укрупнение колхозов, и неперспективность малых поселений, и ликвидация в связи с этим животноводческих ферм, и отсутствие детсада, школы, магазина и т.д. Но одна из главных причин, кроме губительного укрупнения, на мой взгляд, кроется в другом – народ бежал из деревни от въевшегося в память кошмара военных лет, от ужаса пережитого и от страшного послевоенного полукрепостного колхозного ада. Бежал преимущественно в сторону Глазова, благо там строился завод, в сторону Сибири и целины. Только 5 семей обосновались в соседних деревнях.
В 1976 г. деревня ликвидирована и как населенный пункт полностью снята с учета.
Официально она просуществовала 118 лет. На самом деле она простояла лет на 20 больше.
Как все это было? Давайте вернемся к истокам.
В начале 19 века в Глазове жила большая семья купца 3-й гильдии Госмана Мусалим улы Касимова с сыновьями, внуками, правнуками, всего по ревизским сказкам 1816 г. и 1834 г. – 64 чел. Госман Мусалим улы был родом из Кестыма, умер в 1817 г. в возрасте 67 лет, похоронен в Кестыме. Сохранился памятник, изготовленный из круглого мельничного жернова.
В Кестым Касимовы переселились из с. Карино Вятской губернии или по-нашему – из Нукрата (серебро). Версий о времени и обстоятельствах поселения наших предков в Нукрате множество. Одна из них: по родословной чепецких татар, составленной Касимовым Гильманом Гусмановичем, представителем известнейшей фамилии в с. Карино, родоначальником фамилии Касимов стал Касим (1460 г.), сын Гази, предком которого в седьмом колене был булгарский князь Карабай (1210 г.) – основатель поселения и первый правитель предков каринских татар.
Есть предположения, что корни каринских князей через основоположника рода князя Карабека ведут в сторону ногайских степей, а их предком был предводитель половцев-кипчаков Бачман. Можно допустить, что нельзя путать татар Касимовых с казанскими татарами. Каринские татары имеют характерную внешность и особый язык, не искаженный внешним влиянием казанский язык, а исконно татарский, возникший на востоке, и относится он к тюркской группе алтайских языков.
Итак, глава купеческой семьи Госман в 1817 г. умирает. Через 5 лет, в 1822 г. Вятская купеческая гильдия исключает его детей из своего состава по причине «необъявления капитала». Таким образом все дети Госмана становятся мещанами – без земли, без капитала. Кто-то возвращается в Кестым, кто-то уезжает в другие края. Впоследствии, в 1856 г. указом Вятской купеческой палаты 5 семейств из них – Назир, Зейюнгабдин, Мехамматрахим, Абдулвахит и Файзулла перечислены из мещан в крестьян Глазовского уезда Сепычской волости. Но Вожъяговская земля частично была уже освоена раньше.
Первыми создать в густом лесу самостоятельное поселение решаются внуки Госман-бабая: Назир Габдельмукмин улы с младшим братом Габдельгани и их двоюродный, он же сводный брат Мехамматрахим Зейюнгабдин улы. Вот от них берут начало родовые деления на Назир балалар, Рахим балалар, Гани балалар. Позже поселятся в починке Файзулла со своими сыновьями Вали и Мусо, Шамшутдин. Соответственно появятся Мусо балалар, Гафи балалар и т.д.
Еще позже, в 1861 г. в Вожъяге поселится уроженец д. Чаллы баш Каргалинской волости Чистопольского уезда Муллашамсетдин со своими детьми. Отсюда появится новый род – Чистайлар. Записались они на новой земле тоже Касимовыми.
Первопоселенцы Назир, Рахим, Гани вместе с сепычкарскими – кочишевскими удмуртами поднимались вверх по речушке Вожъяговке в поисках наиболее удобного для земледелия места. Присматривались к местам пониже по речушке, но остановили выбор на красивом сосновом склоне, там, где сосредоточено не менее пяти мощных чистых ключей и родников.
Назир-бабай со своим братом основался возле лога «двор чыкыр» с большим родником, Рахим-бабай – ближе к другому, ставшему впоследствии центральным, у мечети, роднику.
И было это не позже 1840 г. Почему?
1. В списке населенных мест России, изданном в 1876 г., указан починок казенный Малопарзинский (Вожъ-ягъ), где дворов – 3, муж. – 40, жен. – 29. А по данным ревизской сказки 1858 г. дворов – 4, значит люди поселились раньше 1856 года – года издания указа о зачислении братьев в крестьяне Сепычской волости.
2. По данным Д.Г. Касимовой, с 1840 г. по 1849 г. в починке Парзи родились 11 детей. Кстати, ни один из них в те годы не умер, при достаточно высокой смертности детей в других обследованных татарских деревнях. (В 1841г. была эпидемия кори (кызамык)).
3. В метрической книге при Кестымской мечети зарегистрирован факт совершения никаха 20 апреля 1841 г. Назира, сына Мукмина, с 20-летней Хаернисой – дочерью Габдрашита из Парзей. В графе «место жительства» Назира стоит «Яна Паржы». Значит Вожъяг зимой 1840-1841 гг. уже существовал. Хаерниса была второй женой Назира, первая Сахибзямал умерла во время родов в 1840 г.
Интересна судьба Назира: 17-ти лет он остается сиротой и вместе с младшим братом Гани переходит под опеку дяди Зейюнгабдина, старшим сыном которого был Рахим. Назир в 1834 г. в 24 года уходит от дяди и начинает самостоятельную жизнь.
Вот отсюда и появились трое смельчаков – основателей починка: Назир, Гани, Рахим.
Место было выбрано очень красивое, но заросшее густым, преимущественно сосновым лесом. Требовалось приложить много сил на освоение земель, поэтому не все, кому было выдано разрешение, последовали за первопоселенцами.
Ввиду особенности расположения починка, связь с внешним миром была слабой, торговые пути и, соответственно, товары проходили стороной, очень сложно было с одеждой, с домашней утварью, поэтому приходилось обходиться минимумом необходимого и, по возможности, самостоятельно изготовленного. Говорят, что даже за горячими углями приходилось бегать в Парзи. В Тат-Парзях еще сохранилась тропинка под названием Хайри-юл, по которой наша Хаерниса-әби ходила с ведром в руках за горячими углями к своей родне.
В те времена в лесу водилось много разной дичи, по воспоминаниям – бродили даже медведи, возможно, и поэтому тоже вся территория деревни была выгорожена изгородью. Выгорожены были также и территории для выпаса скота в летнее время. Зимой, кстати, мелкая животина – куры, гуси, ягнята, телята – содержались в теплой жилой части дома, совместно с детьми и взрослыми. Хотя рядом был лес в неограниченном количестве для строительства утепленных хозяйственных сооружений, люди терпели большие неудобства.
Наши предки – малопарзинцы – с первых дней жили дружной единой семьей, жили коллективно, общими усилиями построили мельницу с крепкой дамбой, создав при этом большой пруд, ставший украшением деревни и кормильцем вкусной и полезной рыбой. У этой мельницы не было единого владельца – вся деревня являлась хозяином, там, как правило, работал приглашенный со стороны человек. Сами дежурили по дням, по очереди, весь доход от работы мельницы справедливо делился по хозяйствам. В 1910-1912 гг. появилась и вторая мельница, но она не вписалась в размеренную и по-родственному дружную жизнь наших предков, потому она и исчезла. Причина была проста: она затопила пастбищные луга, которыми пользовались все хозяйства деревни и на которые все жители, как считалось в деревне, имели равные права. За мостом возле пруда стояла добротная кузница.
На самом красивом месте стояла мечеть (1905-1968 гг.). Я читал документ, в котором жители в 1964 г. просят у райисполкома разрешение на снос ввиду невозможности далее платить налоги. Разбирать мечеть приглашают в 1965 г. удмуртов из Сепыча, Трубашура – мусульмане не могли позволить себе разрушить своими руками святое здание. Дерево использовали для пристроя к Тат-Парзинской школе.
Малопарзинцы выгодно отличались от соседей своим высоким трудолюбием: содержали скот, разводили пчел, справлялись с общественными и своими хозяйственными делами и еще ходили на заработки в соседние деревни, кое-кто иногда занимался конокрадством. В 1891 г. отмечен один человек, занимавшийся мелкой торговлей в пределах своего уезда. Они во все времена, соответственно эпохе, как мы говорим – заманасына күре – жили дружно и безбедно – сытно, с хлебом.
Но было это до войны, до страшной Великой Отечественной, на которую ушло практически все мужское население деревни. Из них погибли 33 человека, а домой вернуться не смогли по разным причинам еще больше, многие вернулись инвалидами.
Сильно пострадал род «Рахим балалар» – у них погибли 11 человек, а самые большие потери понес род «Назир балалар» – с фронта не вернулись 19 человек, после этого род Назира резко пошел на убыль. К примеру, только у одного моего дедушки Габдель-Җаппар-бабая не вернулись с войны трое сыновей.
С чем было плохо в Малых Парзях? – С образованием.
Люди толковые, талантливые от природы, но… они категорически не признавали грамоту. В начале 20-го века всего 2 человека умели расписываться. Даже в советское время всерьез считали, что «кому-то надо работать и в колхозе». В 1957 г. со средним образованием было 4 человека, с высшим – всего 2. Вот они: Габдельхай Сибгатович, Рахимзян Хатимович, Раиса Рамазановна (была руководителем детского дошкольного учреждения), Марьям Идаятовна, Газим Хатимович, Ахат Асхатович (был директором профессионально-технического училища № 24).
Дела по учебе пошли лучше после открытия в Тат-Парзях семилетней школы в 1948(7) г.
В настоящее время трудно собрать точную статистику по образованности наших земляков. Одно очевидно: Вожъ-ягъ вырастил много уникальных и известных людей.
Это Валерий Габдульхаевич – профессор, декан музфака ГГПИ, музыкант.
Его отец Габдульхай Сибгатович – известный военный хирург.
Карим Фаттахутдинович – генеральный директор управляющей компании ООО « Глазовские заводы», депутат Госсовета УР.
Два брата – Равиль и Рашид Газимовичи, один – ученый, другой – политик, ныне работает помощником руководителя Администрации Президента и Правительства Удмуртской Республики.
Рашит Рамазанович – успешный предприниматель, талантливый руководитель.
И, наконец, наш Рамзи Нуртдинович – уникальный певец, главный солист ДК «Россия» г. Глазова, Заслуженный работник культуры УР.
Есть среди нас и Заслуженный работник промышленности УР, лауреат Государственной премии СССР, бывший начальник основного цеха ОАО ЧМЗ (Р.Н. Касимов).
Но мы с большой благодарностью вспоминаем наших старших земляков, наших отцов и дедов, давших нам правильное направление в жизни своим личным примером, самоотверженным трудом, справедливым отношением к своим землякам, по праву заслуживших глубокое уважение односельчан:
Сунгатуллу Насибулловича – участника войны, неоднократно избиравшегося депутатом сельского и районного Советов, Заслуженного овцевода района и УАССР (в 1958-1965 гг. заведовал Мало-Парзинской овцеводческой фермой, прославившейся разведением овец романовской породы), участника ВДНХ, награжденного орденом Ленина, представленного к званию «Герой социалистического труда».
Хатима Закфаровича – первого председателя колхоза «1 Мая», председателя сельского Совета.
Миннемуллу Каюмовича – бывшего председателя колхоза.
Фаттахутдина Саляхутдиновича – участника войны, много лет возглавлявшего наш колхоз, много сделавшего для сохранения нашей Соборной мечети в Тат-Парзях, для обустройства нашего кладбища и в целом для сплочения земляков и сохранения доброй памяти о нашей малой родине – Малые Парзи.
Гайсу (Миншакерта) Зартдиновича – участника войны, награжденного орденами «Красной звезды» и «Отечественной войны», медалью «За отвагу», орденом «Знак почета».
И многих-многих других наших любимых и уважаемых предков.
И еще отдельно хочется мне отметить Муллашамсетдин-хаджи-бабая (он, кстати, единственный из нашей деревни совершал хадж, говорят, дважды) – первого (неофициального) муллу деревни, его сына – Давлятша-бабая, с 1894 г. несшего обязанности неуказного имама, и Сагит-бабая – уважаемого муэдзина (неуказного), обладавшего глубокими религиозными знаниями. Это они принесли свет Ислама в нашу глухую деревушку, крепко привили нашим предкам, а это передалось и нам, истинную веру в Аллаха Тагаля, уважение к памяти предков, доброе, родственное отношение друг к другу.
Р.Н. Касимов, г. Глазов
